Адмирал Империи 9 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

в сторону стоящих рядом остальных американских кораблей, командиры и экипажи которых с не меньшим чем на лице Моунтейна удивлением наблюдали у экранов своих мониторов за развитием событий…

— Это не люди Кенни, это чертовы «раски» вернулись! — сумел выдавить, наконец, из себя Барри Моунтейн, ошалелыми глазами глядящий на своих офицеров на мостике. — И вернулись они за стержнями!!!

Глава 19

В то время когда технические команды «Афины» начинали погрузку на корабль аккумуляторных стрежней для орудийных платформ, а «Омаха» и «Мэхэн», подойдя вплотную к 3-му ангару, выставили собой некое подобие охранения нашего, пока еще беззащитного линкора, американцы несколько оправились от первоначального шока и начали постепенно окружать эллинг. Сразу около десятка кораблей противника, самые боеспособные из всей этой большой инвалидной команды, стали приближаться к трем нарушителям спокойствия, зажимая нас в плотное полукольцо.

Пока огонь «янки» по нам не открывали, видимо, еще не разобрались, что все-таки случилось. Растерянность американцев была видна невооруженным глазом, некоторые из кораблей, стоящих на орбите, самовольно уходили во вторую «линию», другие рвались на передовую, готовясь наказать незваных пришельцев. Слишком часто что-то русские стали вести у Тиры-7 как у себя дома, пора было их за подобное неуважение наказать…

— Это чертовы «раски», я вам говорю, и они не выходят на связь специально! — доказывал остальным коммандерам, Бартоломью Моунтейн, который первым догадался, что здесь происходит. — «Омаха» и «Мэхэн» захвачены противником и находятся под полным его контролем! Активируйте немедленно защитные экраны и палубные орудия! Неважно, что они пока не стреляют по вам, это лишь уловка, чтобы ввести нас в заблуждение и потянуть время…

— Какого черта они вернулись, если все что ты говоришь — правда? — все еще сомневались остальные капитаны.

— Стержни, мать вашу! «Раски» загружают на «Афину» аккумуляторные стрежни для палубных орудий линкора! — пояснил Моунтейн, срываясь на крик. — Выстраивайтесь и выходите на линию атаки… Сейчас мы разделаемся с этими проходимцами!

Самые отчаянные коммандеры последовали совету Бартоломью и примеру его «Юмури», который первым пошел на сближение с «Омахой», и в свою очередь начали наводить орудия на два корабля 30-ой дивизии. Ситуация быстро накалялась…

…— Адмирал, думаю вам пора показаться народу, так сказать, чтобы еще немного дать нам времени, — я, сидя в рубке «Афины», связался с мостиком «Омахи», на котором в этот момент находился мой ситуативный союзник — Итан Дрейк. — Погрузка стрежней идет полным ходом, но автокраны разбиты и не работают, поэтому моим ребятами приходится вручную на себе таскать эти проклятые громоздкие аккумуляторы…

— Сколько вам потребуется времени для завершения работ, Александр Иванович? — спросил американский адмирал, появляясь передо мной на экране.

Старик, провалявшись около восьми часов в регенерирующей капсуле, выглядел сейчас довольно-таки бодрячком. К тому же адреналин предстоящей битвы добавлял всем нам дополнительных сил. Три корабля против примерно тридцати — это вам не шутки. Пусть не все американские вымпелы готовы были сейчас вступать в бой, многие из стоящих на орбите перед нами, не могли даже самостоятельно передвигаться в пространстве, а не то чтобы вести активные боевые действия. Но все-таки около половины от имеющейся численности уж точно присоединяться к нашему уничтожению, и в этом было огромное превосходство врага.

«Омаха», я уже не говорю о малыше «Мэхэне», не смогут долго сопротивляться, зажатые со всех сторон. У моей «Афины» больше шансов выжить благодаря ее сильнейшим силовым полям и трехслойной нимидийской броне, но тоже особо не разгуляешься, просто дольше протянешь и погибнешь под огнем американских орудий на пару часов позже. Однако делать нечего, я и Дрейк все поставили на кон. Хотя нужно сказать, что у меня в рукаве все-таки имелась пара козырей, время покажет, сработают они или нет. Вот только хватило бы этого самого времени!

— Думаю минут пятнадцать еще не более, — ответил я адмиралу Дрейку, уточняя по таймеру, с какой скоростью идут работы. — Если повезет и не будет лишних помех, возможно, уложимся в тринадцать…

— Ничего себе! — присвистнул старик, нахмурившись. — Алекс, вы что там полностью корабль восстанавливаете⁈ За пятнадцать стандартных минут на хорошем принтере можно половину эсминца построить!

— Не знаю, какие там у вас в АСР принтеры на верфях стоят, — покачал я головой, улыбаясь шутке Дрейка. Мне нравилось наблюдать, как старик, нервничая, начинает раскрываться и больше становится похожим на человека, а не на циничную машину для убийства. — Делаю все, что могу… Поэтому с вами и связался…

— Не торопитесь молодой человек, «Омахе» для того, чтобы сгореть в плазме кораблей, окруживших нас, там много времени не потребуется, — продолжал бурчать Дрейк, поправляя свою знаменитую широкополую шляпу, которую адмирал старался никогда не снимать и с помощью которой прятал от глаз свою лысеющую голову.

— Удачи, сэр, она вам понадобится, я на вас рассчитываю, — напоследок подбодрил я старика.

— Спасибо, лучше побыстрей присоединяйтесь к битве, — ответил тот, отключая локальный зашифрованный канал связи с «Афиной» и одновременно переключаясь на общий.

Перед глазами удивленных американских коммандеров и простых космоморяков на экранах предстал их командующий, пусть в данный момент и бывший, но все-таки обладавший кое-каким авторитетом. Прежде всего именно на это был мой расчет. На орбите Тиры-7 добрая половина ремонтирующихся вымпелов была как раз из 6-го «ударного» флота, а значит, существовал небольшой шанс на то, что по бывшие подчиненные Дрейка не станут убивать своего адмирала, которого многие из них, как я слышал, уважали и даже любили…

— Говорит Итан Дрейк — командующий 6-ым ударным флотом Республики, — старик на экране выглядел максимально эффектно и авторитетно. Ни один мускул не дрогнул на лице адмирала, будто он по-прежнему разговаривал со своими «моряками» перед очередной битвой с врагом. — Вы знаете меня и помните… Помните, как со многими из вас нам пришлось пройти сотни битв и стычек в космосе, десятки военных кампаний и экспедиций, как мы выручали друг друга и стояли борт к борту…

— Сэр, пришел приказ о том, что вы дезертировали, — нерешительно произнес Бартоломью Моунтейн, окончательно принявший на себя руководство находящимися на орбите Тиры-7 американскими кораблями. — Ваше нахождение рядом с захваченным русскими линкором подтверждает этот факт. К сожалению, вы больше не являетесь нашим командующим и не можете давать нам распоряжения… Тем более не имеете морального права говорить о каком-то там флотском братстве и поддержке в прошлом. Как мне не прискорбно произносить это слово, но вы предатель, сэр… Я не знаю, почему подобное произошло, это просто не укладывается в голове… Но в любом случае мы намерены выполнить распоряжение командования и арестовать, а если придется и уничтожить вас и захваченные вами корабли, сэр…

— Барт, сынок, — голос Дрейка задрожал от эмоционального напряжения, — ты помнишь, как желторотым цыпленком в звании энсина попал служить ко мне на флот, еще тот флот — «федеральный»? А после, когда тебя и остальных «серых» мундиров тупо не брали на службу, потому что все вы сражались в Гражданской Войне Дистриктов на неправильной стороне. Хорошо ли ты это помнишь? Не забыл⁈ Я тогда на свой страх и риск взял всех бывших «федератов» под крыло и за всех вас поручился… И не прогадал, и ничуть не жалею, потому, как нет никого в космических битвах круче, чем вы… «Серые» мундиры лучшие из космоморяков, какие только существовали за все время битв за Галактику, потому что кроме выучки у нас еще есть мужество и честь!

Этого не видели, ни я, ни Дрейк, ни разговаривающий с адмиралом коммандер Моунтейн, но на лицах многих слушающих в данный момент слова старика, появились слезы. По крайней мере, у четверти из этих космоморяков: офицеров, простых канониров, операторов и техников чаще забились сердца, готовые выпрыгнуть сейчас наружу от переполнявшей их горячей ветеранской крови.

Вроде бы простые слова американского адмирала, а какой эффект они возымели. Действительно ведь многие из экипажей знали Дрейка как своего командира не первый десяток лет, начинали свой боевой путь в сводных эскадрах «федератов», умирали и сражались вместе бок обок в многочисленных сражениях. И теперь их бывший командующий смотрит на них с экрана и говорить такие фразы, что лучше умереть, чем услышать их еще раз. Слишком много связывало всех этих людей между собой…

Я был не менее удивлен подобной реакции и впервые прочувствовал это, когда к своему удивлению узнал, что часть команды крейсера «Омаха», эсминцев «Мэхэн»